Читаем без скачивания Такая как есть [Запах женщины] - Вера Кауи

Едва переступив порог и увидев убранство дома, Ева поняла, что сделала верный выбор. Вся обстановка говорила: к сексу хозяин относится серьезно.

Одну из стен гостиной занимала тибетская живопись. Рик Стивенс объяснил, что на картинах изображен рай, в котором боги и богини сливаются в любовном экстазе. На полках стояли ряды японских книг с изысканными гравюрами. На них были изображены любовники в самых немыслимых эротических позах. На кофейном столике стояла статуэтка божества с бычьей головой и множеством рук. Скульптура была небольшой – дюймов восемнадцать в высоту, но вздыбленный красный фаллос идола достигал, наверное, шести дюймов и был нацелен на женщину, лежавшую на спине, с раздвинутыми ногами, готовую принять его. Ее жаждущий взгляд был устремлен на фаллос.

– Индия, двенадцатый век, – пояснил Рик, наблюдавший за ней. – Совокупление – суть мироздания, не так ли? Ведь оно творит жизнь.

– В самом деле, – пробормотала Ева, чувствуя, как вся она вспыхнула и как увлажнилось ее влагалище.

Рик повел Еву дальше, показывая одно за другим свои сокровища, вид которых все больше и больше возбуждал Еву, так что она, не выдержав, спросила его, где находится ванная комната.

Он проводил ее и закрыл за ней дверь с загадочной улыбкой, после чего, беззвучно насвистывая, распустил узел галстука и направился в спальню.

Выйдя из ванной, Ева обнаружила, что весь дом погружен в темноту и слабый свет мерцает только в самом конце коридора. Она двинулась в эту сторону и замерла на пороге комнаты – дыхание у нее перехватило от очередного приступа неконтролируемой волны желания при виде того, что открылось взору. Ева сжала кулаки, тело ее напряглось – она с трудом сдерживала себя.

Совершенно обнаженный Рик сидел в позе лотоса на каком-то возвышении, перед огромным ложем. Ладони его покоились на раздвинутых в стороны коленях. Глаза оставались закрытыми, но он услышал, как она вошла, и мягко приказал:

– Разденься.

Она тотчас подчинилась. Повисшая в комнате тишина нарушалась только шелестом ткани и прерывистым дыханием. Раздевшись донага, Ева замерла в ожидании. Впервые за долгое время она снова оказалась в положении ведомого, но смирилась с этим, четко осознавая, что ей предстоит испытать нечто новое и необычное в известной уже ей области. Наконец Рик открыл глаза и подал ей знак подойти ближе. Он не улыбался, оставаясь отрешенным и серьезным. Ева подошла к нему, и снова у нее перехватило дыхание оттого, что его мужская плоть, будто почувствовав приближение, вздрогнула и поднялась навстречу. Она замерла, не в силах оторвать глаза от перламутровых переливов его фаллоса, и покорно ожидала следующих указаний. Он сделал знак подойти еще ближе. Ева поднялась на возвышение и встала прямо перед ним. – На колени, – негромко приказал он.

Она встала на колени.

Рик вытянул вперед руки, схватил ее за локти, словно она была тряпичной куклой, и приподнял. Ева развела ноги, и, когда он опустил ее, мужская плоть вошла в нее так глубоко, что показалось, словно она коснулась сердца. Никогда до того дня ни один мужчина не заполнял ее с такой полнотой. Ева вцепилась ему в плечи, такие же твердые, как и его мужское естество. Несомненно, он очень много тренировался. Глубокий, протяжный стон вырвался из уст Евы, ощущавшей, как заполняется ее тело, как дрожит каждый мускул. И когда она села ягодицами на бедра Рика, обхватив его ногами и скрестив их у него за спиной, его плоть начала входить и выходить из нее, в то время как тело оставалось почти неподвижным. Ева полностью отдалась во власть мужчине, подчиняясь каждому его движению – легкому подталкиванию или давлению, – и тяжелый, давящий жар начал сгущаться где-то внутри ее. Без всякого усилия, не встречая сопротивления, его плоть проникала в такие потаенные места ее тела, о существовании которых, казалось, она доселе и не подозревала сама.

Рик не сделал ни единого резкого, грубого движения, он напоминал огромное мерно вздымающееся море. Каждая новая волна доставляла ей все большее и большее наслаждение, и наконец Ева ощутила состояние невыносимого экстаза. Бедра ее дрожали, голова запрокинулась, рот открылся. Никогда еще она не переживала такого глубокого возбуждения, пронизывающего каждую клеточку тела. Он же сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, поддерживая ладонями ее горячие ягодицы. Только легкое свистящее дыхание указывало на то, какие усилия он прилагает, чтобы сдержать себя. И то, что он делал это ради нее, возбуждало еще больше.

Казалось, что он буквально врос в нее и они превратились в единое целое. Оргазм был таким бурным, таким мощным, всепоглощающим, что она уже не видела ничего вокруг, сосредоточившись только на том, что бушевало внутри. Даже если бы кто-то выстрелил прямо у нее над ухом, она вряд ли услышала бы звуки. С каждым новым оргазмом мужская плоть замирала в ней, проникая в самую глубь тела так, что она едва не теряла сознание от невыносимого блаженства. И только после того, как она пережила последнее головокружительное содрогание, совпавшее с его завершением, она смогла взглянуть на него. Он настолько заполнил все ее существо, что только сейчас Ева поняла, что Рик имел в виду, когда говорил о Сути Жизни.

Уже засыпая, расслабленная и изнемогшая, она осознала, что ей дали испытать такие сексуальные переживания, каких она еще не ведала. В первую же встречу он совершенно покорил ее.

Их связь стала гвоздем сезона. На виллу «Парадиз» они приехали уже вместе. Горничные просто остолбенели при виде избранника мадам.

– Ну, ну, – иронически заметил Макс, разглядывая нового приятеля Евы, – до чего же хорошенький мальчик.

– А я подумала, что это гангстер, – сказала Алекс. Макс довольно много рассказывал ей о новейшей истории Америки.

– Если я, конечно, не ошибаюсь, он производит впечатление вполне заурядного человека.

– Почему ты так решил?

– Я довольно хорошо знаю такой тип людей, – ответил Макс, отодвигаясь от окна, откуда они наблюдали за приехавшими. – Ну что ж, мне пора идти. Надо подготовиться к встрече. Пока, малыш. Я появлюсь, как только смогу… – Он поцеловал ее в макушку и вышел, насвистывая.

– Тебе кажется, он хорошенький? – спросила Алекс Пэтси, удивленная тем, что такое определение употребляется по отношению к мужчине.

– В общем-то, да, – ответила Пэтси. – Светлые волосы, голубые глаза, во всяком случае, не агрессивный тип мужчины.

– А Макс хорошенький?

– Нет… – Пэтси рассмеялась… – Вот уж о ком этого не скажешь.

– Макс в тысячу раз лучше.

– С этим я согласна, – сказала Пэтси. – А теперь пора вернуться к немецкому.